Андрей осторожно приподнял мокрое скользкое тело и, едва не падая в проваливавшемся песке, отнёс страдалицу на лежак.
— Где? — спросил он.
— Вот здесь! — томно отвечала русалка, потирая крепкое выпуклое колено, и потом медленным эротичным движением перевела ладонь повыше и заскользила по гладкой коже до вожделенного места.
Андрей поперхнулся и присел рядом на песок, ощупывая колено пострадавшей:
— Больно?
— Больно, — ответила она и обняла парня за плечи.
Андрей неловко поёжился.
— Не надо, Полина.
Она, заглядывая парню в глаза, выжидающе смотрела на него, подставив припухлые губы.
Андрей еле сдержался, чтобы не «влепить» ожидаемый поцелуй, но справился с собой и встал на ноги.
Полина расхохоталась:
— Боишься меня? Проводи домой, ножке больно.

По дороге она купила крупный арбуз и пригласила Андрея в свою комнату.
… Но визит доброй воли не получился.

Оксана возникла на танцплощадке санатория на третий день пребывания Андрея. У белой ротонды площадки стояла красивая девушка в укороченном летнем сарафанчике с узкими тесёмочками, светлые волосы особенно контрастировали с её спело загорелыми лицом и плечами.
Девушка была высокой, при развитых аппетитных формах она имела тонкие талию и шею и узкое, худощавое, совсем юное лицо, которое казалось приставленным к чужой, вполне оформившейся женственной фигуре. Стояла она в скромной задумчивой позе, как бы чуть прячась за колонной, на которую опёрлась одной рукой.
Тут в динамиках включились томно изливающие душу "Сливки". «А что, приглашу!» — подумал Андрей. «Зачем иначе на танцы ходить?»
Девушка как будто заколебалась, но не отказала.

В танце, в его робко касающихся руках, с близкого расстояния, девушка показалась Андрею ещё краше, и он разглядел редкий цвет её глаз — зелёный, как у молодой травы.
— Тебя как зовут?
— Оксана.
— Ну, ты прямо из сказки "Ночь перед рождеством"!
— У нас часто Оксанами называют.
— Знаю, только не знал, что хохлушки блондинками бывают.
Оксана улыбнулась:
— Да это только на Западной Украине. Там все нации перемешались.
— А я Андрей. Ты такая загорелая, наверно местная.
— Нет, мы здесь на практике, из кондитерского училища во Львове.
— Тебе сколько лет?
— Семнадцать.
— А мне двадцать один.
— Знаешь, я ни с кем не дружила здесь за три месяца. У меня мальчик во Львове.
— Любишь его?
— Наверно!
Андрей понял, что при таком неопределённом ответе, настоящей любви нет, и ему, вдруг, стало легко и весёло.
— А какое значение это имеет для меня? — останавливал он свой необъяснимый восторг, но язык замолотил сам по себе:
— А меня не испугаешься — провожать тебя?
— Да нет, тут все мои подружки запровожались, даже завидно.
Музыка закончилась. Андрей проводил девушку до ротонды, а сам спустился с площадки перекурить. — Что это я в провожатые напросился? — спросил он сам себя. — Зачем?

Когда Андрей вернулся, Оксану вёл в танце …Олег.
«Что миряне, то и обезьяне!» — раздражённо подумал парень, но, заметив, как улыбнулась Оксана его появлению, успокоился.