Егор подождал, пока головы его коллег повернуться к нему и, тяжело вздохнув, предположил:
- Думаю, организм склонен настаивать на своём, он адаптировался к внешнему воздействию, а затем выработал дополнительный механизм, способный обеспечить изначально заданный природой результат.
- Вы действительно считаете такое возможным?!
- Человеческий организм – загадка. Что нам, в сущности, о нём известно?
- Не так и мало.
-Но гораздо меньше, чем того бы хотелось.
- Да уж. С этим трудно спорить. А ведь как всё замечательно получалось! А теперь…
- Но мы же не собираемся сдаваться. У меня есть одна интересная идея.
Его новая идея, способная, не вызывая подозрений, свести на нет его же гениальное открытие, требовала осторожного внедрения. Ведь в лаборатории работали отнюдь не дураки. Требовалось обмануть далеко не рядовых учёных. Шаг вперёд, потом назад, и снова вперёд, очень осторожно и незаметно изменяя направление движения.
Случались удачи, а потом снова настигало учёных разочарование. Чудесная мечта то казалась вполне достижимой, то вновь ускользала из протянутых к ней рук. В конечном итоге, эксперимент зашёл в тупик.
В довершение всего в лаборатории случился пожар, уничтоживший всю документацию провального псевдооткрытия.

***

Не так уж и велик наш мир. При современных средствах коммуникаций, даже одному человеку, которого усиленно ищут державные спецслужбы, затеряться в нём не просто. А двоим, то есть ему, Егору Стоеву и жене его Нике, и вовсе – дело безнадёжное.
Готовя пожар в лаборатории, Егор не раз задумывался и о собственном исчезновении, но бросить Нику он не мог, а вдвоём им не скрыться.
Стоев понимал, что в покое его не оставят. Глупо было бы думать, что структуры, профинансировавший Стоевский проект, легко поверят во внезапный провал успешного эксперимента. Но ведь и аргументов против него им не наскрести. Выполняя задуманное Стоев не спешил, не суетился, а главное ни с кем не делился ни своими сомнениями, ни своими планами. Всё необходимое он сделал сам, и потому надежда выждать и выжить у него была.
Государственная комиссия ни опровергнуть ни доказать умышленный поджог лаборатории не смогла. Сотрудников допросили раз, другой. Егора тоже вызывали к следователю. Время шло, и Стоев позволил себе даже расслабиться, понадеяться на «авось».
Как оказалось - напрасно. Он убедился в этом сегодня. Егор сник под пронзительным цепким взглядом серых холодных глаз. Вот они и встретились, учёный, уничтоживший итог работы, которой посвятил жизнь, и один из тех, кто возвысился над людьми и законами, хозяин жизней и судеб, у которого Егор осмелился отобрать самый ценный и желанный приз.
- Прошу садиться, уважаемый Егор Дмитриевич.
Егор присел на краешек жесткого стула. Солнце слепило глаза. От волнения слегка подташнивало.
Хозяин кабинета опустился в удобное кресло за большим столом, практически пустым: на нём стоял дорогой органайзер, да лежала закрытая серая папочка.