Однажды августовским вечером сквозь пелену дождя послышался рев «вихря»: это причалили Игнат с Федей. Они умели «читать» воду и в любую погоду проходили там, где другие рвали шпонки и ломали винты. Угостили стерлядкой. На столе появились окуни горячего копчения, малосольные ельчики, котлеты из налимов. И, конечно, спирт пополам с апельсиновым соком. Игнат сполоснул свою кружку, открыл дверь, плеснул содержимое в августовскую темень. И – взвыл от боли: Грозный, поджидавший своего недруга за дверью, вонзил зубы в его запястье. Рана оказалась неглубокой: спас брезент куртки.
«Это он лишь обозначил» - хмуро оправдывал пса Хозяин. После этого случая Грозный и Игнат, казалось, помирились: пес получил «сатисфакцию» за какую-то старую обиду.
Несчастье случилось недели через три. После очередного застолья Игнат и Федя, слегка навеселе, собрались восвояси. Попрощались. Грозный сидел невдалеке на берегу. Игнат залез в «казанку», Федя оттолкнул ее от берега… . Но прежде чем Федя вскочил в лодку, его в прыжке настиг Грозный и сомкнул клыки на лодыжке. Рана была страшной; не помогли и резиновые сапоги.
На следующий день, ближе к вечеру, Хозяин с Грозным ушли в тайгу.
Вернулся Хозяин один. На его седеющую бороду скатывались слезы.