Ночная гостья

Посвящается одному из самых близких мне людей - Аркону
Доктор Морковкин сидел в ординаторской, прихлебывая чай из кружки. Ночная смена выдалась на редкость спокойной. Но, как говорится "еще не вечер", а точнее не утро. Морковкин Алексей Георгиевич работал в отделении интенсивной терапии вот уже 2,5 года. За это время он повидал немало, и даже каким-то седьмым чувством, научился распознавать, хочет пострадавший жить или нет, почти никогда не ошибаясь, всегда пытаясь сделать все возможное и даже больше. Потом, счастливые родственники пытались отблагодарить "такого хорошего доктора", но Морковкин никогда не брал денег, ни конфет, ни вина, ни дорогой чай, ни кофе. Ничего. Он никак не мог понять этого и часто задавал себе вопрос: "Почему меня благодарят за мою работу? Ведь я давал клятву Гиппократа и выбрал профессию абсолютно бескорыстно?". В его голове никак не могла правильно "улечься" мысль, что пациенты оценивают свою жизнь и здоровье в количестве денег или подарков, которыми они отблагодарили доктора.
Его размышления прервала медсестра, вбежавшая в кабинет:
- Алексей Георгиевич, привезли пациентку+
Морковкин быстро поднялся, и вместе с медсестрой прошел в реанимацию. На столе лежала девушка лет 20.
- Наглоталась снотворного,- произнесла медсестра. - Мать нашла ее на полу в комнате. Возможно, пролежала около 20 минут, может полчаса.
Морковкин уже занялся больной.
- Промываем желудок. Какое давление? Возьмите кровь,- спокойным методичным голосом говорил Морковкин. Приподняв веки, он увидел удивительно голубые глаза девушки. - Должна выжить, должна, - сквозь зубы процедил он, чувствуя чем-то неведомым внутри себя ее желание.
Но, в этот момент комнату разрезал пронзительный писк кардиоосцилографа.
- Остановка сердца,- спокойным голосом констатировала медсестра.
- Дифибрилятор, живо!- приказал Морковкин. Девушка казалось, на секунду приоткрыла глаза, в них читалось удивление и боль. Она вцепилась в рукав халата Морковкина. Он от неожиданности отдернул руку, пытаясь освободиться от несвоевременной, непонятной помехи. Увидев, что произошло, он сначала испугался: никогда не было такого. Она просто хватается за жизнь в прямом смысле этого слова и он должен сделать все, что в его силах и даже больше, чтобы спасти ее.
- Разряд, - услышал он свой, но вместе с тем незнакомый голос. - ЕЩЕ!
Морковкин не помнил, как все было кончено. Сколько он еще стоял над столом, до того как медсестра потрусила его за плечо, со словами:
- Все кончено. Вы сделали все, что могли.
Словно, живой мертвец, он вышел из реанимационной и подошел, к ждавшей в коридоре матери девушки. Как во сне он сказал ей о том, что ее дочь спасти не удалось, как обнимал рыдающую женщину, как шептал слова утешения. Никогда еще такого с ним не было, а перед глазами стояли голубые как небо, полные надежды глаза.
В ушах все еще стояли всхлипы матери. Морковкин сидел в кабинете. Он вдруг понял, что не знает имени девушки, но раньше его не волновало это.
Снова вошла медсестра:
- Нужно заполнить документы.