Да и Коленька ли это сгибал к впалому, бледному, ознобному животу, колени, мучаясь на простынях с расплывшимися, чернильными, больничными печатями.
Просматривалась, ой как просматривалась, на рыжей ободранной стене, совсем другая тень. Уж никак не запойного, знакового и культового режиссёра Вороньковского дома культуры.
Кровью пахло от тени, виноградом, оливками, свечами, и ещё бог знает какой дрянью.
Другим именем пахло от неё, совсем не режиссёрским.
И было то имя: Пятый Прокуратор Иудеи, всадник Понтийский Пилат..."

И снова распинали на кресте Га – Ноцри из города Гамалы, известного нам также под именем Иешуа, а всему Миру известного боле под именем Иисус Христос. И снова пришла боль…

***

В некоторый жаркий день, когда палящее колесо солнца скатывалось в свой триумфальный час...

Случится эта история, ровно, как странные происшествия, её сопровождающие, летом. Именно жарким июньским летом две тысячи десятого года будет иметь обыкновение прогуливаться вдоль прудов, что на бульваре, Анатолий Иванович Смышлёный.
Был Смышлёный человеком напористым, уверенным в жизни и хватким. И должность занимал соответствующую.
Анатолий Иванович работал директором Издательства.
И, казалось бы, чего не хватает человеку?
Ну, ездил бы себе на персональном автомобиле, благо такой имелся в наличии.
Привычка.
Дурацкая, неосторожная привычка, ходить перед сном по бульвару отворит в этот жаркий вечер такую страшную дверь перед Смышлёным, что скажи ему кто – нибудь, что через два часа, он - член совета учредителей крупнейшего холдинга и почётный профессор трёх университетов, будет, как последний подзаборник помещён в камеру при отделении милиции, Анатолий Иванович счёл бы такой рассказ неаккуратной, дурной шуткой.

Пойдёт Смышлёный по бульвару осторожно, тщательно ставя ноги в дорогих летних сандалиях непременно мимо попадавшихся именно под его сандали, мелких камней, не обращая никакого внимания на других прогуливающихся, разве самую малость, так, скосившийся взгляд, вслед за тонкими струнами красивых дамских ног.

Мы с Вами приоткроем, в этот самый момент портьеру будущих событий и постараемся предугадать все ловушки, расставленные судьбой на пути этого несомненно желанного обществу и друзьям человека …

Смышлёный думал.
Сегодня, акурат перед самым закрытием редакции, Анатолий Иванович на своём рабочем столе обнаружил печатную поэму странного содержания.
Ещё большую странность и нелепую безобразность вызывал тот факт, что ни его секретарь Лидия, ни помощник редактора Тимофеев эту поэму ему на стол не клали.
Получалось, что в то самое время, когда он лично был в кабинете, некая неведомая сила, скрытая от всяческих глаз, абсолютно незаметно и тихо материализовала на его большом редакторском столе сорок листов печатного текста неизвестного автора.
Смышлёному так и представилась эта крадущаяся на цыпочках фигура неведомой силы, без лица, но именно на цыпочках и с чёрными крыльями.

Только, что на столе был один набор документов, а вот, стоило отойти к окну, нате тебе, пожалуйста, совершенно другой.
Обидно, что поэма была замечательная.