Здесь вам не равнина,
Здесь климат иной,
Идут лавины
Дна за одной,
И здесь за камнепадом идет камнепад.


Камера замерла, как Александр Матросов перед броском на вражеский ДЗОТ, и приготовилась к бою с мусульманским рюкзаком.

*
Уже в третий раз жизнь дает мне возможность стать героем.

Первый случай упал на меня осенью 1962-го или 63-го года. Я учился в первой в Одессе экспериментальной школе, которую скромно называли «Школа номер сто шестнадцать». Она находилась на углу улиц Свердлова и Греческой, над знаменитым хулиганским районом, нежно именуемым одесситами «Канава».
Канава вела к входу в одесский Орденоносный Морской порт, хотя речного порта, в связи с полным отсутствием рек, в Одессе нет, и не предвидится даже сейчас, когда в Украине успешно строят начальную стадию капитализма. Могли бы и подвести к городу хотя бы неполноводную речушку, чтобы подача воды в туалеты и ванные не прекращалась около полуночи.

Так вот, в этой школе учились хорошие, умные дети, исключая меня. Я и стал тем самым экспериментом. В школе были только старшеклассники: десять девятых, десять десятых и ни на единицу больше – одиннадцатых классов. «High school», как теперь принято называть подобные заведения.
О, это была прекрасная школа! Мы ее обожали. Элита – классы программистов, чуть пониже – классы радиоэлектроники. Были классы пионервожатых, чертежников. В последних двух - почти не было мальчиков. В них учились самые красивые девочки со всего города. В первых двух – почти не было девочек, и там учились оч-чень умные мальчики. Я уже говорил вам, что попал под эксперимент, с трудом влез в радиоэлектронику.
Школа дала миру сильнейших ученых, лучших капитанов КВН-команд, и именно две команды этой школы, в одной из которых и я случайно подвизался – эксперимент! - стояла у истоков одесского кавээна. Например, КВН-команду МФТИ по очереди возглавляли два выпускника нашей школы. Школа дала миру не только ученых и шутников, но и актеров, и вообще – людей широкого кругозора. Не стану перечислять десятки имен, известных в России, в Украине и в мире, потому что речь в этом романе – не о школе №116, а о ...девочках из классов пионервожатых и чертежников.

В те годы подростки сексом не занимались. Не умели. С девочками ХОДИЛИ, обычно - стаей. Носили их портфели, обнимались по вечерам в парадных, вздыхали на парковых скамейках. На школьных вечерах – приглашали на танцы, прижимались, если получалось. А в школьные часы – глазели, встречаясь на переменах, при перебежках из класса в класс, которые назвались (в виде эксперимента) аудиториями.

Так вот, на одном из шикарных (поверьте на слово) школьных вечеров, которых с нетерпением ждала вся школа, мой тогдашний друг Ю. К. прижался к девочке. А та девочка нравилась какому-то хулиганчику из Канавы. Каким образом канавские парни, чуя добычу, попадали на школьные вечера, и по сей день остается загадкой. Почище того, что делал Иисус в детстве, и где он был до своего тридцатилетия, то есть, до прихода в Иерусалим. На первый же вопрос ответа нет. Хулиганы проходили везде, как проходят сейчас «новые русские». Впрочем, между ними нет заметной разницы.