Сидят, жаднюги, менялы, в дерьме, неделями одежду не меняют, Только в храм свой ходят по субботам. Морды наели! И какую хе*ню придумали: в ихний храм можно подниматься по одной стороне лестницы... После бани. Ха! Руки моют перед храмом! И что они там делают, если бог им не виден? И имени его нельзя произнести! Ишь ты, подишь ты! Да убережет меня Юпитер от такого. А ты знаешь, многие из них никогда не работают, станут столбом, повернут свои головы в сторону какой-то горы и кланяются кому-то. Скажу тебе, между нами, мне один из наших говорил, что они на горе, на алтаре, не козочек в жертву приносят, а детишек невинных. А знаешь, как они называют камни в центре своего храма? «Святая святых» и «Пуп земли»! Вот, я бы им их пупы повыдергивал! А потом уже и освятил...
Я бы их всех в лилию посадил. Жиды, вот так я тебе скажу, Всадник, жиды! Ты не обижайся на меня, ты хотя и полужид, но хороший. Наш, римский!


Вечер представлялся спокойным, веселым. Беззаботным.








Девятая серия.

Гадалка
(отрывок)


Вечер представлялся спокойным, веселым. Беззаботным.

- Хочешь повторить, господин мой, - спросила Юрга, откинувшись на набитую конским волосом мокрую подушку.
- Пожалей меня, - улыбнулся Юлиус, - ты действуешь посильнее удара палицы германца, а я уже старенький. Чуть позже, красавица.
- Да какой же ты старенький? Молодые не умею ничего толком. Чик-чик, как мышка летучая, и шмыг в кусты темные...
- Интересный акцент у тебя... Ты из Персии? Из Сирии? На египтянку не похожа, на иудейку – тоже.
- Ты полагаешь, господин, что имеет значение, кто я? Если бы я была иудейкой или римлянкой, тебе стало бы легче?
- Хорошо, когда боги у... (запнулся)...
- Проститутки?
- Я не так хотел сказать, вообще-то.
- А разве имеет значение, какому богу ты молишься? Вот ты молишься днем сразу нескольким богам, а ночью – одному, разве нет, господин? Не отворачивай лица, прошу тебя. Я многое чего знаю...
- Про меня?
- Про тебя, и Прокуратора... И всех-всех. Вот скажи, ты только кошерную еду любишь? В глаза смотри мне, господин. И рта не полоскал после того, как в германских поселениях свиные ножки поел? Скажи на милость, если бы я была твоей женой, не еврейкой, не римлянкой, как бы ты со мной обращался? Бил бы меня?
- Не знаю. Ты странные вопросы задаешь...
- Бил бы, бил бы... Но господь молодой сказал: «Если тебя бьют по одной щеке, подставь и другую».
- Какой еще такой господь, Юпитер, что ли? Так он не молод...
- Иегошуа, сын божий, дух божий и господь мой.
- Так ты – сектантка... Из ноцриев. Понятно теперь. Так что еще твой раввин говорит?
- Говорит, что мы все равны. Что мир спасет любовь. Что нельзя предавать, понимаешь? Храм веры старой рухнет. Он хотел сразу искупить грехи всех людей.
- Почему это – хотел? Не удалось, что ли? Он уже взрослым был. Ему сейчас было бы около сорока лет.
- Ошибаешься, господин. Когда Каяфа его на крест отправил, ему двадцать четыре года было.