- Сильно? - прижалась.
-Чуть-чуть, Уэ+
- Можешь называть меня Олей.
- Оленькой можно?
Уэлинка вздохнула неопределенно, - мне пора. Дед, наверное, переживает.
- Дед? А родители?
- Их нет.
- В отпуске?
- Их убили в прошлый геноцид .
- Прости.
- Принимается. Не грузись+ "чому ж я не сокол, чому ж не лятаю!" - запела, покачиваясь, - нет, не так, -
"+и смеркается тихо, но верно+
Ты кричишь, чуть жива, но беззвучно,
Бьешься в стены, несчастная+ учит
Ирреальное жизни мгновенно.

+и летаешь во сне. К сожаленью,
Не умеешь парить без Морфея,
Плачешь, глупая, сердце немеет,
В клочья - душу в угоду сомненью.

Войны, смерти, несчастия, люди,
И над ними - спокойное небо+
Равнодушной бы мудрости мне бы
И простора+ когда же он будет?!

Мне бы небо погладить крылами,
Прикоснуться дыханьем к лазури,
Наполнять синевой дух до дури,
Сократив эту жизнь между нами+" *

- Здорово у тебя получился экспромт, - похвалил Степан.
- Опять льстишь?- нахмурилась Уэлинка. - Бери еще кукурузу. Ребят своих угостишь. Я полетела.
Степан ощутил тепло ее ладошек.
- Подожди. Я пулей.
Вернувшись, подхватил девушку на руки: - Полетели вместе. Держись крепче.
Вскарабкался по крутому склону. Уэлинка обхватила парня за шею правой рукой, левой показывая тропинку. Степан задержался у раскидистого клена, вспомнив строки:
" И простора+ когда же он будет".
- Оленька, это твои стихи?
- Быть может. Какая разница, ведь это всего лишь слова. Не достучаться до небес, бог спит и правит миром бес, - сорвала девушка листик и пощекотала Степана возле носа, - зима на календаре, а дерево в зелени. Наверное, радуется нашей встрече.
- Сумасшедшая,- Степан, несмотря на получаемое удовольствие, попытался увернуться. Отчетливо пахло лесом. Потрескивали ветки деревьев.
Девушка отпустила листик в свободное парение и, посмотрев пристально на Степана, спросила: - Ты цыган или еврей?

- Вот тебе и раз, - усмехнулся парень. - Ты чего это?
Опустил ее на землю.
- Ну, ты такой смуглый, словно Яшка цыган из "Неуловимых" и картавишь, как Яков Натанович, наш математик из университета.
- Мстительный еврей, - усмехнулся Степан, вспоминая, как в училище к нему прикрепилось прозвище - "Мститель", когда он проигрывал поединок по боевому самбо, то обязательно добивался реванша и выходил из него с честью.
-Я русский по материнской линии, по отцовской - украинец, Уэлинка, если для тебя это так важно.
- Нет, не очень. Не обращай внимания. Это я для поддержания разговора спросила. Мы все - дети Галактики. А ты такой смешной+
- Вот тебе и два, - прошептал лейтенант. Поднял слегка заупрямившуюся поклажу - чернобровую пушинку и, выбравшись на шоссе, спросил, - куда дальше?
- Я в "Шанхае" живу возле железнодорожной дороги. Пусти. Сейчас брату звякну.
- Я донесу, - возразил Степан.
- Не надо. Ты всю ночь нас охранял. Устал - отдохни, - быстро набрала Уэлинка номер на мобильном. Поздоровалась на русском, остальную фразу произнесла на осетинском языке.
Поправила одежду:

-Сейчас Алан подъедет. Иди Степа. Иди.