Нагнетая напряжение, человек за столом ещё какое-то время помолчал, демонстративно изучая побледневшее лицо Егора, а потом снизошел к тому, чтобы представиться.
-Вы можете называть меня Иван Валентинович.
И снова короткая пауза.
- Мы возлагали большие надежды на разработки вашей лаборатории. И мало сказать, что огорчены результатами столь дорогостоящего эксперимента. И теперь я хотел бы разобраться : правительство ввели в заблуждение лживыми обещаниями или имеет место хорошо продуманный саботаж?
Егор не дрогнул, принимая удар. Со стороны казалось, что перед властным вельможей сидит маленький, никчемный, испуганный человечек. Но уже первые слова Ивана Валентиновича вывели Егора из отупения. Так было с ним всегда: Стоев мог дрожать до и после, но не во время дела, когда требовалось быть предельно собранным и внимательным, не отвлекаясь на страхи и сомнения.
Хорошие привычки, доведённые до автоматизма, в экстремальной ситуации спасительны. Егор внутренне напрягся, но внешне ничем себя не выдал.
Он на миг поднял на своего визави виновато-удручённый взгляд, и снова принялся изучать пол у себя под ногами.
- И всё же Егор Дмитриевич, каково на этот счёт ваше собственное мнение?
- Увы, учёные всегда лишь только предполагают, – Егор достал из кармана носовой платок и вытер слезящиеся глаза.- Это Бог располагает быть или не быть открытию. Невозможно требовать от науки твёрдых гарантий. Поверьте - всё было основательно просчитано.
- Что же тогда определило неудачу? На недостаток финансирования вам грех жаловаться.
- Человеческий организм – загадка за семью печатями. Для меня, как учёного, посвятившего проблеме старения всю свою жизнь, провал столь масштабного эксперимента, более чем катастрофа. Но видно Всевышнему неугодно вложить в руки человечества столь страшное оружие.
- Оружие?!- стальной взгляд впился в Стоева.- Какое же это оружие, голубчик? Разве не достижением высшего для человечества блага были заняты мы с вами?
Егор проговорился. Так глупо выдал себя с головой!
Усилием воли подавив нарастающую панику, Стоев впервые за весь разговор в упор посмотрел в светло серые, почти бесцветные, не мигающие глаза своего опасного собеседника.
- Пока эксперимент не провалился, я тоже так думал. Потом, стеная, обвинил Бога в жестокости к людям. И вдруг, словно прозрел от простой истины – Земля не прокормит нас и наше многочисленное потомство, не хватит не только еды и воды, но и воздуха.
И будут войны. И эпидемии. Начнётся рукотворный апокалипсис.
- И вы не хотите быть к нему причастным?- в голосе собеседника Егору почудилось понимание и сочувствие.
- Не хочу.
- И потому сорвали эксперимент, свели на нет результаты успешных опытов.- Холодный,
властный голос не спрашивал, он утверждал.
- Вовсе нет. Мы, учёные, пока есть надежда, к постыдному сожалению мало обеспокоены моралью и теми последствиями, с которыми предстоит столкнуться людям, на которых обрушится наше изобретение. Учёные над моралью, добром и злом. Для них существует лишь конечная цель. Я такой же, как все. Я бы не смог этого сделать.