Я начал свыкаться с мыслью, что никуда не уеду. В конце концов, это зависело не от меня. От Бога, от мифического спонсора, от звезд. А потом у меня уже были деньги для того, чтобы проспонсировать отъезд самому. В очередной раз подивился рижской микроскопичности. Встретил старого знакомого. Раньше видел его чуть ли не каждую неделю. Потом мы стали ходить параллельными улицами. При встрече обнялись.

- Ты уже вернулся Майкл?

- Так я и не уезжал.

- Да ладно! А мне сказали, что ты в Лосе (Лос-Анджелес). Женился на красивой армянке, весь в бизнесе.

- Это история про Ван Дамма. Тебя обманули.

- А когда собираешься?

- Никогда.

Правда иногда односложна. Длинный правдивый ответ может быть только в кабинете следователя. В повседневной жизни истина не любит когда ее растягивают. Она в отличии от лжи пунктуальна. Правда - свершившийся факт, ложь на факты опирается выборочно. Заниматься спиртом стало опасно. Стреляли с двух сторон. С одной очередями стрекотала братва. Могли пальнуть из базуки. С другой одиночными постреливали менты. В середине были спиртовики. Да и не только. Я знал одного хорошего кондитера. Царствие ему небесное. В его животе нашли пуль, больше чем было изюминок в кексах, которые выпекала его контора. Заказные убийства регистрировались чаще, чем автоугоны. В моду вошли тротиловые фейерверки. Одного бизнесмена пытались убить четыре раза. В него стреляли, его взрывали, пытались отравить, и резали. Но он проявлял чудеса выдержки, и жадности. За это ему дали кличку Робожлоб. По аналогии с Робокопом. В реанимации его встречали как постоянного клиента. Удивтельно, что не спрашивали как в ресторане: «Ну, что будем сегодня делать? Сердечко, печень, желудочек?» Ливер уладывали на место, зашивали. Живот напоминал лоскут для тренировки швей. Носилки провожали добрыми улыбками, и аплодисментами. Медбратья устраивали тотализатор. Выживет, не выживет. Пятое покушение стало роковым. После взрыва, тело напоминало мозаику Puzzle. Решили не собирать, и кремировали. О похоронах написали так, как не писали о погребениях генсеков. Некрологи были размером со средний рекламный блок. Город накрывали адреналиновые дожди. Мне это нравилось. Я написал Сашке.

«Привет Алекс! Похоже, я никуда не поеду. Иногда мне грустно. В детстве я мечтал попасть в Диснейленд, но катался на чешских каруселях в Луна-Парке. В отрочестве хотел увидеть Голливуд, но попал на пятачок Рижской киностудии. В юности думал посмотреть на матчи NHL, но до сих пор хожу на «Динамо» (Ригу), и играю на первенство Латвии». А, что я еще забыл в Америке, Сашка? Я хотел там жить, а теперь мне придется вживаться. Я не умею вживаться. Я же не крадиостимулятор. Родители уже точно знают, что затея со штатами в прошлом. Но надеются на мой отъезд. Вот говорят – надо верить. Я считаю, что все же надо уметь предугадывать. Хотя бы стараться. Я верил, что мы получим беженцев. Финал известен. Лажа. Получение статуса лотерея. Там была красивая пара. Тимур и Лана. Полукровки. Он наполовину азербайджанец, наполовину русский.