И до чего может грузчик вырасти в плане карьеры. Наверное, главное, что-нибудь не уронить. Но если несу кресло, то делаю это с достоинством. Не нагибаюсь. Если банкетку, делаю вид, что жонглирую. Но шкафы гнетут. На кладбище больше не появляюсь. Подвалил смотритель, начал интересоваться, что я так часто околачиваюсь у чужих могил. Я сказал, что все люди братья, и даже родственники. Но понял, что лучше экскурсии прекратить. Еще заподозрят в некрофилии. Такая вот свобода. В синагоге был забавный случай. Какой-то мудак сказал: «Сюда сейчас ходит много русских. Из-за помощи. А вы случайно не из них?» Я ответил, что к следующей нашей встрече пересажу хуй на лоб. Чтобы не вызывало сомнений. Постепенно привыкаю. Когда ты пишешь, что немного пьешь, я завидую. Знаем мы твое немного. Прекращай! Здесь, максимум пиво. Семенова поздравь. Но злой ты Мишка! Жуть! Детей то хоть не трогал бы. Ну, по поводу спонсоров ты понял. Жму лапу. Обнимаю. Алекс.»

Конечно же, спонсора можно найти. С приходом времен неандертальского капитализма, этим успешно занялись девушки в возрасте от четырнадцати до тридцати пяти лет. Но их спонсировали физические лица. Мне нужна организация. У девушек были влагалища, у меня немного мозгов. Что в наше время ценнее, я так и не понял. Армянские организации помогать не спешили. В ответах писали, что стыдно не знать родной язык. Писали почему то на английском. Ну не объяснять же им было, что во мне кровей, больше чем в моей нации вредности. Я знал только армянский мат. И коротко отвечал им по-армянски в английской транскрипции. Для того, чтобы найти физическое лицо, готовое за меня поручиться, нужно было стать либо программистом, либо педерастом. И то и другое для меня было невыполнимо. Роботы безжизненны, гомосеки отвратительны. Я хотел написать Азнавуру, Джигарханяну, или Шер. Но потом вспомнил, что у меня нет ни голоса, ни слуха, а Джигарханян живет в Москве. Вместо них, я написал Сашке.

«Привет Алекс! Я в безуспешном поиске спонсора. Армянские организации требуют знания языка. Хотя я не представляю, зачем в Америке армянский? Наверное, чтобы сносно лаяться с представителями диаспоры. Но я не унываю. Я никогда не унываю, когда у меня есть деньги. Пока есть. Здесь полным ходом идет переоценка ценностей. Аборигены проснулись. Затевают революцию. Говорят, что будет песенной. Я это представляю так. Их хоровое пение на русского человека действует как дудка факира на кобру. Говорят факир своим дудением может змею усыпить. Варианта два. В один прекрасный день все латыши с утра начинают петь. Одним большим хором. Поют даже мертвецы, и неродившиеся младенцы. Мы засыпаем, они нас грузят в вагоны, и мы просыпаемся в России. Для них желательно, чтобы конечным пунктом была Сибирь. Око за око. Они этого не скрывают. Вариант второй. Но для него нужно много свободной земли, или мощные крематории. Тогда они поют до тех пор, пока мы все не передохнем. Но есть выход. Мы затягиваем «Вставай страна оргромная…» И встаем. Хотя вряд ли. Большинство русских говорят, что латыши правы.