Жак выскочил из толпы первым и, увлекая за собой своего компаньона, продвинулся вперед к самому скрипачу. Де Авиньон застыл от удивления, оказавшись в непосредственной близости от худощавого парня с растрепанными темными волосами и закрытыми глазами, дергающегося, словно в припадке ярости или бешенства. Прижимающего к подбородку скрипку и извлекающего из неё нереального звучания частоты.
-Господи, кто это? – прошептал тогда он.
Лицо скрипача тем временем вдруг на мгновение потемнело, на коже выступила испарина, он открыл глаза, провел смычком по струнам еще раз и затих. Руки его опустились. Одна держала черную великолепную скрипку, в другой был зажат смычок. Одежда его и общий вид совершенно не подходили под описание божественного скрипача. Юноша опустил голову и тяжело дышал, словно приходя в себя после долгой и напряженной работы.
Люди, тем временем, лишенные притягательной силы музыки, стали, как ни в чём не бывало разбредаться по своим делам. Де Авиньон же не лишился музыки, он её приобрел. Кому, как не ему, величайшему композитору Франции, придворному композитору его величества, величайшему дирижеру европейского света, не слышать музыку? Она плотно засела в его голову. Она поработила его.
Он медленно подошел к юноше, протянул руку и легонько коснулся его плеча. Юноша вздрогнул, словно воспрял ото сна и поднял темные глаза на стоящего перед ним человека.
-Как ваше имя, молодой человек? – вежливо спросил Де Авиньон.
-Лемьен. Франсуа Лемьен, - прошептал в ответ юноша. В его бездонные глаза возвращалась жизнь. Да и сам он, видно было, пробуждался от какого-то своего забытья. Кожа его, до этого жутко бледная, порозовела, он тряхнул головой, откинул волосы с лица и посмотрел на стоящих перед ним двух господ.
-У кого вы учились, месье Лемьен? И что это за дивный инструмент у вас в руках? – спросил Де Авиньон, обходя его по кругу и разглядывая, словно статую в парке.
-Я не учился у известных людей… - ответил Франсуа.
-Что ж, это видно, - важно ответил Де Авиньон. – Что вы скажете на то, что я бы мог заняться вашим обучением? И это несмотря на мою концертную деятельность, заметьте.
-Но кто вы? Простите месье, – спросил Франсуа.
-Нет, нет, зачем извиняться… - начал было Де Авиньон.
-Перед вами маэстро Мишель Де Авиньон, королевский придворный композитор, - вставил Жак.
-Спасибо, дорогой, - сквозь зубы ответил ему Де Авиньон. Сам же подошел к юноше и взял его под локоть.
-Вы чудесно играете, - заговорил он тихо. – Ваша техника поражает; вдохновение, откуда бы вы его ни черпали, изумляет своим изыском и фантазией. Но вам кое-чего не хватает, Франсуа.
-Чего же?
-Пойдемте со мной, я научу вас играть грамотно. Остальное у вас уже есть.


***
Вечер того дня ознаменовался открытием. В Париже впервые давали «Солнечную симфонию» Мишеля Де Авиньона, а концертмейстером, первой скрипкой в тот вечер стал никому неизвестный гениальный скрипач, принесший в музыку нечто новое. Лишь его смычок касался струн, всё в зале словно замирало и остального звука будто и не было вовсе. Всё стихало, кроме божественного звучания черной скрипки худощавого, яростно играющего, скрипача.